В детстве на тебя оказал влияние какой-нибудь другой стиль музыки, кроме метала?

Я слушал хеви-метал из-за его риффов, но особо дороги мне были Depeche Mode, благодаря которым я могу теперь переносить свои чувства в музыку. Я до сих пор считаю, что Мартин Гор - один из самых великих сочинителей песен в мире. Он всегда делает то, что естественно для него самого, и это очень важно. Все группы, в которых я играл до Rammstein, казались мне совершенно ненастоящими – они просто пытались копировать американскую музыку.

Тяжёло, наверное, было подростку слушать рок-музыку в Восточной Германии?

Ещё бы. Я, помню, нарисовал название «KISS» в моей тетрадке, что было, конечно, строжайше запрещено, так меня отчитали во дворе прямо перед всей школой. Но после этого KISS стали нравиться мне ещё больше.

В начале, как помнится, вы, парни, использовали больше машин в своей музыке, теперь же больше склоняетесь к гитарному звучанию.

Да, мы были просто влюблены в наши компьютеры. А когда ты влюблён, ты стремишься сделать ещё больше, постоянно пытаешься что-то улучшить. Но прошло время, и мы поняли, что нам нужно сосредоточиться на наших гитарах, а машинам предоставить вспомогательную роль. И тогда наше звучание стало более монолитным, единым.

На некоторых своих песнях с альбома MUTTER вы использовали оркестр. Большой отход от прежнего звучания…

Да, мы немного нервничали, когда делали это. У нас перед глазами уже стояли неудачные примеры такого сотрудничества рок-групп с классической музыкой. Мы искали такой оркестр, у которого уже был бы подобный опыт игры и который играл бы синхронно - и, наконец, нашли. Он состоял из 24 музыкантов, и мы записывали каждую часть по шесть раз. Они действительно проделали хорошую работу, и значительно усилили наши песни.

Как вы добились такого мощного звучания в «Links 2-3-4»?

Я всегда мечтал о том, чтобы сделать наложение гитарного звука 24 раза. И в этот раз я это сделал. Сначала я играл восемь раз в низкой тональности, затем восемь в повышенной, а остальные восемь с немного расстроенной гитарой. Я пытался добиться максимальной возможной частоты риффа!

Rammstein непреклонны в своём желании петь на немецком. Почему?

Немецкий язык отлично ложится на тяжёлую музыку. К примеру, с французским наша музыка уже не прокатила бы. Французский хорош для эротичной музыки, немецкий – лучшее, что можно придумать для тяжёлой.
Перевод: Feelramm